От первого брака у меня остались дочь и машина. Машину сама покупала, одна кредит выплачивала, после развода она осталась за мной. С Димой мы были знакомы ещё до первого брака, но близко общаться начали через полгода после моего развода. Мне всегда казалось, что он приятный молодой человек, серьёзный такой, человек слова.

Мы довольно быстро съехались. Жили хорошо. У меня не было вопросов ни к быту, ни к финансам. Он не жадничал. Да, умалчивал сумму заработка, но я не спрашивала. Мне хватало тех средств, которые он давал.

Я работала, занималась домом и дочкой. Дочка приняла Диму, он к ней не придирался, нормально относился. Отвечал на вопросы, мог погулять возле дома, закинуть её вещи после садика в стиральную машину.

У меня с мамой Димы были нормальные отношения, хотя по многим вопросам я не была с ней согласна. Но я с ней не спорила, не препиралась. Уважительно общалась, но не прогибалась, в любом случае поступала так, как считала нужным. Мне иногда казалось, что у нас с Димой негласная договорённость: он принял мою дочь, а я — его мать.

Свадьба прошла нормально. Свекровь сама купила красивое платье для моей дочки. Они придумали поздравление, вдвоём его озвучили. Свадьба была милой и спокойной, как и наша семейная жизнь.

Пресловутые звоночки были, но я всему находила оправдание: Дима — хороший сын, его мама — женщина, воспитавшая хорошего сына, который не бросит её в трудную минуту. Фишка в том, что трудных минут в жизни свекрови было очень много.

Глядя на меня Дима решил отучиться и сдать на права. Сдал, получил. Покупку машины он запланировал, но никак не мог определиться с маркой. Поэтому он иногда брал мою машину. Он согласовывал, спрашивал, есть ли у меня в планах поездки. Если планов не было, он брал ключи.

В одну прекрасную пятницу Дима попросил машину на завтра. Свекрови надо было в строительный супермаркет за двумя кухонными шкафчиками и обоями.

— Если только вечером. Утром поеду, отвезу дочь в деревню к бабушке с дедушкой, — ответила я.

Диалог о том, что машина мне будет нужна, был. Поэтому утром, когда мы с дочкой собрались, и я не нашла ключи от машины в вазочке в прихожей, я была в недоумении. Выглянула в окно. Машины не было. Позвонила Диме.

— Постараюсь быстро вернуться, — сразу начал Дима.

Сказала, что мы уже собрались, в прихожей топчемся.

— Закажи такси, — посоветовал он.

Я только начала прикидывать, сколько отдам за поездку в деревню и обратно, как Дима дополнил совет:

— До вокзала на такси доберётесь, там на электричке. Быстро доедете.

Сказала, что нам проще его дождаться, раз он обмолвился, что постарается быстро.

— Маме ничего не нравится. Были в “СтройМаркетеНомерОдин”, ей ничего не понравилось. Сейчас приехали в “КонкурентСтройМаркетаНомерОдин”. Извини, быстро, наверное, не получится. Ну ты такси закажи, ладно? Всё, некогда.

Мне эта ситуация выбесила. Здорово так выбесила. Особенно такси до вокзала, а там на электричке. Я с ребёнком, значит, должна тащиться в деревню на электричке, а эти умники в городе не могли такси до магазина заказать?

Нашла второй комплект ключей. Заказала такси до “Конкурента”. Там нашла машину. Диме звонила, чтобы предупредить, но он не отвечал на звонки. Хотела сообщение написать, но чувствовала сильную обиду, поэтому не стала. Мы с дочкой уехали в деревню.

Дима позвонил только тогда, когда мы уже были в деревне, почти через два часа. Его голос был полон паники. Он возмущался, что машину угнали средь бела дня. Призналась, что я её угнала.

Он так на меня орал. Думала, что оглохну. К нему ещё мать присоединилась. Каким только матом она меня не обложила. А Дима, когда его мать замолкала, чтобы перевести дыхание, с ней соглашался, но в цензурных выражениях. Он ей ни слова не сказал. Он не попытался её одёрнуть.

— Закажи такси! — крикнула Диме и отключилась.

Меня трясло как не знаю кого. Возмутила их наглость, удивили крики и оскорбления свекрови, обидело отсутствие реакции Димы на обидные слова его матери Димы. Они так отреагировали, будто я их машину взяла без спроса.

С дочкой попрощалась, поехала домой. Не знала, чего ожидать и что делать.

Дима уже был дома. Сказал, что надо было поставить его в известность. Передал, что его мать погорячилась. Просто, что погорячилась, без извинений. И в ультимативной форме потребовал больше так не поступать, а то ему в первую очередь перед мамой стало неудобно, и только во вторую он испугался, что машину угнали.

Пошла, собрала вещи, уехала в деревню. Там отдохнула до воскресенья, хорошо подумала и решила: не хочу возвращаться. В один момент пропали все хорошие чувства к мужу. Остались только злость, обида и недоумение.

Мы с Димой развелись. Из-за ерунды, как считает он. Живём вдвоём с дочкой, в ус не дуем. Машину менять собралась. Всё хорошо. Записано со слов Жанны.